Анатолий Ивашкин: «Хочу, чтобы мои ученики сыграли на Кубке мира»

Анатолий Ивашкин – обладатель уникального достижения: он пришёл на первое организационное собрание первой красноярской команды в 1969 году, а закончил выступать в 1991 году, после того, как она впервые стала чемпионом страны.

- Анатолий Иванович, вы двадцать лет играли на всероссийском и всесоюзном уровне. Откуда столько здоровья?

- Из деревни. Вы посмотрите, Иван Ярыгин, Алексей Шумаков, многие другие великие спортсмены выросли в сельской местности. Я себя, конечно, великим не считаю, но тоже – деревенский парень: родился в селе Курагино. С детства пилил и колол дрова, ухаживал за скотом, за огородом. С первого класса с отцом и братом ходил на покос… 

-  Наверное, любили охоту, рыбалку?

- Рыбалку - да, а охоту – нет: жалко стрелять в птичек и зверушек. По грибы, по ягоды ходил, за шишками в тайгу.

-  Тайга рядом была?

- Не то, чтобы, сразу за огородом: где-то километров за сорок.

- Милое дело – пробежать 40 км.

- Бегать я любил: каждый день в школу и из школы – бегом. До неё, конечно, не сорок, но километра четыре, туда и обратно, набиралось.

- Какие самые яркие воспоминания у вас остались от детства?

- Я дважды тонул. Один раз свалился в котлован, когда у нас строили железную дорогу «Абакан-Тайшет», другой раз весной на рыбалке скатился по крутому склону. Вода большая была, меня понесло, хорошо сумел за тальник уцепиться и вылез.

- Не заболели?

- Так мы купаться начинали, как только лёд сойдёт. Снег на полянках растает, босиком гоняли футбол. Кедов не купить было, дефицит. Сами футбольное поле оборудовали, ворота сделали, вкопали. У нас там частенько стычки возникали. Если кто брата тронет, я впрягался.

- Он – моложе вас?

- На два года старше.

- Неужели таким здоровым были?

- Обыкновенным. Просто никого не боялся и спуску не давал. Не скажу, что часто, но дрался и со старшими. Раньше ведь не такие драки были, как сейчас: пару раз друг друга треснули и разошлись. Мы с Витькой Дмитриевым постоянно дрались (бывший игрок красноярского «Политехника», а ныне генеральный директор ООО «Сибтрансспецстрой» и член краевой федерации регби – прим. Е. К.). Ещё помню, как в шестом-седьмом классе собирали металлолом. Был клич: «Кто больше всех соберёт, поедет на Байкал». Мы первое место заняли: 26 тонн собрали. У одного нашего мальчишки отец экспедитором работал. У них «ГАЗ-51» во дворе стоял. Как бати дома нет, он заводит грузовик, и мы едем на щебзавод: воровать металлические плиты и шары, которыми щебёнку делали. Там паровоз на запасном пути стоял, так мы у него всё, что можно было, открутили. Но на Байкал так и не попали, нас только в Красноярск свозили: в заповедник «Столбы».

- Как вы учились?

- Хорошо. Уроков никогда не учил, всё сразу запоминал. Химию, историю любил, с математикой дружил. Меня даже хотели на золотую медаль вытянуть, но физик меня невзлюбил. Я неудачно (а может быть, наоборот, удачно) пошутил, что он за красивые глаза ставит «пятёрки» дочери директора, вот и решил доказать, что я сам не знаю его предмет на «отлично».

НИ ЗАЛА, НИ МЯЧЕЙ 

- Почему, после окончания школы, вы решили поступать в политехнический институт?

- Университета в Красноярске тогда ещё не было. Был цветмет (институт цветных металлов), технолага (технологический), но особенно звучал политех.  Как-то я услышал, что в политехе есть ансамбль. Он по радио пел «В тёмных улочках Риги». Мне так понравилось...

- … и тоже захотелось по радио спеть?

- Нет, нет, захотелось учиться в политехе. Дмитриев на год раньше окончил школу. Учился ещё лучше меня. Он, по-моему, отличником был. В первый год ездил в томский университет, хотел физиком-ядерщиком стать, но там конкурс огромный был, не прошёл. На следующий год мы  вместе поехали поступать в политех.

- Но оказались на разных факультетах?

- У меня братья – и родной, и двоюродный – поступали на «полупроводниковое вакуумное машиностроение». Мне казалось, это – круто, но оказалось – производство лампочек, а  Витька выбрал «строительство автомобильных дорог». Мы прилично играли в волейбол: за сборную района выступали, и в институте хотели заниматься волейболом. Ещё абитуриентами пришли к тренеру Коновалову. Он посмотрел на нашу деревенскую технику, покачал головой и говорит: «Поступите, осенью приходите». Волейбольная команда у него была, дай бог. Мы поняли, что не подходим, осенью Витька выбрал специализацию  «ручной мяч», а я – «футбол».

- А как попали в регби?

- Год отучились, после первого курса съездили в стройотряд в Туру. Я там заработал 1200 рублей. В 1969 году это были огромные деньги. У меня отец тогда 120 рублей в месяц получал. Вернулся из стройотряда, зашёл в фойе главного корпуса, а там – объявление: «Желающие заниматься регби приходите на собрание в красный уголок общежития № 5». Меня как раз в пятое общежитие переселили. Мы с Дмитриевым договорились, и вечером пришли посмотреть, что это такое? Я к тому времени успел книгу о регби прочитать «Такова спортивная жизнь». Какой-то англичанин написал. Потом фильм по ней появился.

- Кто был на первом собрании?

- Володя Бокарев (первый капитан красноярского «Политехника»), Игорь Фархутдинов (будущий губернатор Сахалина), Андрей Науменко, Женя Дорофеев, Сергей Кузнецов, Толя Ефаркин, а вот Леонида Тихоновича (отца красноярского регби) не припомню. Собрание вёл Володя Ефимов из Киева. Он раньше за КИИГА играл. 

- И вы ушли из футбола в регби? 

- Я из футбола не уходил. Специализация – это уроки физкультуры, всего два раза в неделю. Нам хотелось больше, вот и пошли в секцию регби.

- Сабинин рассказывал, что поначалу регбистам не давали спортзал, и тренироваться приходилось на улице.   

- И на улице, и по коридору бегали, и в гимнастическую яму прыгали, отрабатывали акробатику. Где-то с полгода это было, а потом нам выделили спортзал с 11 часов вечера, а заканчивали мы около часа ночи. Первые регбийные мячи шили сами из набивных  медицинболов. Тряпки оттуда выкидывали, футбольную камеру вставляли, накачивали и шнуровку делали.  В основном, этим Дмитриев занимался. Он – мастеровой, толковый мужик, в институте старостой группы был. Мы тогда правил путём не знали. Нам объяснили, что нужно мяч занести за линию ворот и прижать. Делились пополам и пластались, кто кого. Однажды кто-то так в батарею въехал, аж ржавая вода хлынула.

УВОЛЬНЕНИЕ ЗА ПРОГУЛЫ

- Вы помните первую игру «Политехника»?

- Конечно. Это было в июне 1970 году в Новокузнецке. Леонид Тихонович ходил к заведующему кафедрой и к ректору, деньги на поездку выделил профком. Он говорил: «Если выиграем, будем выступать в первенстве России». Там дождь прошёл, на поле – грязина. Я тогда в первой линии играл. Как на меня навалились, чуть не утонул. Лежу в луже, грязную воду отхлёбываю. Первую игру мы проиграли где-то 0:18, а через день уже – 3:6. Было 0:6, и, по-моему, Бокарев штрафной забил. Тогда, что за штрафной, что за попытку по три очка давали. Мы до этого по воротам почти не били, а тут начали бить.

- Неужели одной встречи хватило, чтобы так прибавить в игре?

- Судил тогда Григорьянц, только не помню, который из братьев. Он увидел, что у нас глаза горят, и как настоящий регбист, провёл с нами мастер-класс: показал расстановку, как нужно веер прогонять.  Мы хоть перестали по полю кучей бегать. 

- За три года команда прошла путь от «нуля» до второй союзной группы. За счёт чего –  такой огромный прогресс?

- Думаю, за счёт энтузиазма, желания, и ребята хорошие подтянулись: Витя Супрунов, Саша Чащин…

- Вам что-то доплачивали за регби?

- Талоны на питание давали, а денег  вообще не платили.

- Пока вы были студентом, понятно: худо-бедно, какая-то стипендия, а как потом?

- После окончания института я устроился на комбайновый завод, мастером. Работал в три смены. Если смена с двенадцати часов ночи, до одиннадцати потренируюсь (нам уже дали время в зале пораньше), и сразу – на завод. Если смена до четырёх дня, после неё еду на тренировку. Вот так работал и тренировался. В мае нужно было ехать  в Алма-Ату на ЦС «Буревестник». Подхожу к начальнику: «отпусти». Он, вроде, отпустил, возвращаюсь, а меня за прогулы уволили. Две первые записи в моей трудовой книжке: «октябрь 1973 года – принят», «май 1974 года – уволен по 33-й статье».

- И вы не стали возмущаться?

- Вообще-то меня не имели права увольнять: я же был молодым специалистом, но разбираться не пошёл. С женой посоветовался, она говорит: «нужно выбирать: или работа, или регби». Я выбрал регби, подрабатывал в речном порту, грузчиком. Потом Леонид Тихонович предложил должность зав лабораторией спортсооружений на кафедре физвоспитания. Что это такое, я не знаю, просто ставку платили: 102 рубля в месяц, потом – 112 рублей, а через год прошёл конкурс на должность преподавателя. Там уже стало 125 рублей. Немного, конечно, на заводе я 180 рублей получал.

- Зато полегче стало?

- В общем-то, да. С утра со студентами три ленты проведу, потом у пацанов – тренировка. Я свой первый набор сделал в 1975 году. И после этого ехал на свою тренировку. В общей сложности в день набиралось 8-10 часов занятий спортом.

- Как жена переносила вашу спортивную жизнь?

- Она – молодец. Квартиры не было: то у знакомых, то в комнатушке при стадионе жили, где углы промерзали. Знала, что за регбиста выходит, и не побоялась. Дочку родила, студенткой, и даже академический отпуск не взяла. В декабре будет 38 лет, как мы с ней живём.  Классная у меня жена. Люблю я её. 

- Жену – понятно, а за что вы любите регби?   

- Хрен его знает?  Нравится мне это дело.  

ПРОБЛЕМА «ДЕСЯТЫХ»

- Вы долго играли в первой линии?

- Года два, потом – в «четвертях», а когда Леонид Тихонович ушёл, я стал  «десятым» и помогал Володе Грачёву. Его назначили главным тренером, а меня – играющим.   

- Вы стали играющим тренером в 27 лет. Не тяжело было тренировать людей, с которыми продолжали играть?

- Нормально. Если что не так, я и в «рог» мог дать.

- Неужели, дрались со своими регбистами?

- Бывало, если кто-то начинал выкобениваться, но, в основном, ребята сами выясняли отношения. Со зла, но без подлости, а после тренировки – опять друзья. Я считаю, это только на пользу шло: командный дух формировался, за счёт чего и выигрывали.

- Вы – один из первых красноярских мастеров спорта по регби. За что вам присвоили это звание?

- Тогда, чтобы стать мастером, нужно было в призёры чемпионата СССР попасть. В 70-е годы для нас это было не реально. За первенство России не давали, только кандидатов в мастера, но был ещё один способ: дважды войти в число тридцати лучших регбистов Союза. Там 15 мест отводили стартовому составу сборной страны, ещё 10 – тем, кто за ними, а оставшиеся 5 распределяли среди команд, которые не попадали в призёры. Первым у нас таким способом мастера получил Леонид Тихонович, а потом – я. Видно, неплохо играл, раз выбрали.

- Прошло ещё десять лет, прежде чем «Красный Яр» стал чемпионом страны. Как вам это удалось?

- Можно сказать, легко. В 1988 году мы были серебряными призёрами, в 1989 году – бронзовыми, а в 1990 году – чемпионами СССР. На следующий год я провёл несколько игр, а золотую медаль получил уже, как тренер.

-  Почувствовали усталость или травмы замучили?

- Команда была на ходу, и не было смысла продолжать. К тому времени я подготовил молодого Юрия Николаева (нынешний главный тренер «Красного Яра»  – прим. Е. К.), снял с него в раздевалке майку с № 17 и отдал свою «десятку».

- А вот когда закончил играть Николаев, смены ему не нашлось, и «яровская» «золотая эра» закатилась. Почему сейчас на всю страну не наберётся двух-трёх стабильных «десятых»?   

- «Десятка» – штучный товар. Он должен хорошо уметь играть в футбол. Нужно, чтобы у него руки росли, откуда нужно, голова была на месте и, конечно, бойцовский характер.  Есть ребята, с задатками «десятых», но их до ума  доводить нужно, а кто этим занимается? 

ЗА ПРЕДЕЛАМИ ПОЛЯ

- Что вы чувствовали, когда закончили играть?

- Чего-то не хватало. Я ведь даже запасным никогда не был, всё время играл, поэтому не знал, как это – руководить с лавки. Когда сам – на поле, спокойнее. Покуривать начал,  потом бросил. Сейчас не курю.

- Если бы сейчас, имея ваш огромный опыт, можно было начать сначала, что бы вы изменили в плане подготовки команды?

- Этим я сейчас и занимаюсь: я же – детский тренер. Во-первых, нужно качественнее проводить отбор. Во-вторых, нужно, чтобы в период с 11 до 13 лет ребятишки занимались лёгкой атлетикой, скорость нарабатывали. Сейчас сборная России просто проигрывает по скоростям. У нас из 11 секунд, наверное, только Катруцэ выбегает, да и тот – молдаванин. Накачивать мышцы научились: регбисты по 160 кг жмут. Если бы ещё бегали, представляете, какие «машины» получилась бы? И, конечно, больше внимания – уделять индивидуальной технике. У нас в России нужно создать три благоприятных ситуации, чтобы одну реализовать, а в развитых регбийных странах процентов на 70 реализуют созданные моменты.

- Вы много лет тренируете детей и юношей. Кто из ваших учеников сейчас на слуху в регбийном мире? 

- Многие. Взять хотя бы первый набор: Вася Кузубов (первый заместитель губернатора Красноярского края прим. Е.К.), Лёня Ковель (президент краевой федерации регби), Вадька Тельпяков, Саша Баталов, Юра Иванушкин… Сразу же, в 1975 году, они выиграли первенство России (до 18 лет) и заняли третье место на первенстве Союза.  

 - Слышал, что Василий Васильевич Кузубов подавал большие надежды в регби?

- Универсальный был регбист: и в третьей линии играл, и защитником. Он из Ачинска приехал, поступил на строительный факультет, занимался хоккеем с шайбой. Прилично играл в футбол. В регби пришёл весной 1975 года, а на следующий год его взяли в основную команду «Политехник». До окончания института отыграл четыре года, потом устроился на «Экскаватортяжстрой». Работал мастером, прорабом… Ещё и там пробовал играть, но сложно было, и он сделал выбор в пользу производства. Василий Васильевич и помог нам перейти на экскаваторный завод. Там деньги начали платить игрокам.

- Жаль, до медалей не доиграл.

- Зато в другом деле, каких успехов добился!   

- Вашим учеником был ещё один бывший хоккеист – Александр Первухин. Что он представлял собой тогда?

- Башковитый был парень. Всё время размышлял, куда кого поставить, и как лучше игру построить. Тактические схемы разрабатывал. Мы с ним часто это обсуждали, но когда стали играть вместе, он буквально доставал: сделай так, сделай этак… Нога у него была хорошая, но не везло: травмы пошли. 

ЖИЗНЬ В РЕГБИ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

- Вы реализовали себя в регби?

- Считаю, что да. Я – честолюбивый человек, о Кубке мира даже не мечтал, а вот чемпионом России, Союза и победителем различных турниров был много раз. В общей сложности у меня 16 чемпионских медалей. Собственно, вся моя жизнь сложилась, и хорошая семья, в том числе, благодаря регби.  

- Может быть, осталась мечта, которую не удалось реализовать?

- В сборной Союза хотел поиграть, но у нас такая конкуренция была среди «десятых»: Миронов, Прохоров, Слюсарь. Когда гостренером был Вадим Кондратьевич Петренчук, хотел взять в сборную, но узнал, сколько мне лет, и передумал. Там уже молодые ребята подошли. Играл я только за вторую сборную СССР и сборную России (республики).

- А сейчас у вас есть мечта?

- Каждый нормальный тренер мечтает, чтобы ученики превзошли его. Я хочу, чтобы мои ребята сыграли на Кубке мира, и, думаю, рано или поздно, это будет. 

Беседу вёл Евгений КУТАКОВ

(журнал "Про Регби" № 5 (44), июнь 2011 года)