«В жизни я не встречах такого отчаянного игрока, как Сергей Сивченко. Только одного соперника повалит, тут же идёт в ноги второму. Бывало, по запарке  валил своих: «Ой, извини, ошибся» (Леонид Сабинин, отец-основатель красноярского регби).

Сергей Сивченко (в красном) среди ветеранов красноярского регби).

- Сергей Михайлович, как вы познакомились с регби?

- В 1967 году я отучился в школе и поступил в политехнический институт. Наш институт вполне можно было назвать физкультурно-спортивным вузом с техническим уклоном. Каких только секций там ни было: хоккей, футбол спортивное ориентирование… Сам я записался в секцию парашютизма, правда, так ни разу и не прыгнул. Оттуда перешёл в лыжное двоеборье, но какой из меня лыжник? А тут, иду по корпусу «Г», смотрю, висит объявление: «регби». Стало интересно, что это такое?

- Когда это произошло?

- Первое собрание прошло осенью 1969 года: где-то в октябре. Мы только что вернулись с уборочной. Вёл собрание Леонид Тихонович Сабинин, а помогал ему Володя Ефимов. Он учился в Киевском политехническом институте, где начал играть в регби, потом перевёлся к нам, а Леонид Тихонович прошёл через Воронежский лесотехнический институт, в котором регби появилось одним из первых в стране. Они развесили плакатики, достали какие-то вырезки, стали объяснять правила игры, разметку поля и агитировать нас за регби. На первом собрании не было ни Вити Дмитриева, ни Толи Ивашкина. Они появились на следующей неделе, Володя Грачёв пришёл через месяц, а тогда собралось всего пять человек. Откровенно говоря, поначалу, мы не восприняли регби. Какая-то необычная игра, и мячей к ней не было, а как играть без мяча? Позже я сам сшил два регбийный мяча из медицинболов, а в то время записался ещё в секцию бокса «Динамо», к известнейшему красноярскому тренеру Вилорию Войлошникову, и какое-то время параллельно ходил туда и сюда.

- Но сделали выбор в пользу регби. Чем оно привлекло вас?

- Сначала об игре я вообще ничего не знал, и она меня ничем не привлекла.

- Многие  приходили и уходили, но вы-то остались. Почему?

- Во-первых, в регби были хорошие перспективы. Во-вторых, здесь может найти применение своим силам любой человек, независимо от силы, роста, веса. Мне было приятно, что я невысокий, мог свалить того, кто превосходит меня по физическим данным. Захватить проще, чем обыграть. Я примечаю точку, куда надо прыгнуть, и какого бы он роста ни был игрок, завалю его. Хорошей защитой практически любую команду можно остановить. В третьих, у нас подобрался народ, желающий продвинуть и показать себя, институт, Красноярский край… Сейчас я смотрю команды: десять лет играют в Чите, пятьдесят – в Таганроге, а  роста фактически никакого. У нас каждый год был подъём. Мы были воспитаны в плане коллективизма, товарищества и были убеждены, что правда победит, а в регби все эти качества востребованы. Одному здесь  делать нечего. В одиночку можно прорваться два-три раза, но результат игры зависит от всего коллектива. У нас в «Политехнике» не было выдающихся игроков, а коллектив подобрался хороший: чистые и честные парни, много ребят из сельской местности, а в Леонида Тихоновича я был просто влюблён. Он для меня был, как отец родной.

ЭТО – НЕ ХОККЕЙ  

- Леонид Тихонович рассказывал, что регбистов поначалу не пускали в спортзал, и тренироваться приходилось на улице. Неужели всю зиму занимались на снегу?   

- Одно время тренировки проходили на четвертом этаже корпуса «Г». У нас корпус – длинный, бегали по коридору, туда – сюда, с ускорениями. Потом играли на маленьком площадке, разделившись 5 на 5, 6 на 6 или 7 на 7.

- Отрабатывали элементы регби?

- Не столько отрабатывали, как реализовывали своё желание играть, биться, не уступить друг другу. Ребята молодые, у нас сильно это желание было развито: играли отчаянно. На деревянном полу такие захваты делали, сейчас на поле так не захватывают. Уже позже, когда первенство института стали разыгрывать по факультетам, мы выступали за разные команды, и тоже бились. Постоянно возникали стычки, до драк дело доходило, но после окончания игры  все обиды заканчивались.    

- Вы помните первую игру в Новокузнецке?

- Было это в июне 1970 года. Помню, я долго собирался в дорогу, бутсы где-то нашёл. До этого у меня не было бутс. Попросил знакомого парня подбить на них кожаные шипы. Майки нам выдали футбольные, с круглыми мячами, трусы – обыкновенные ситцевые. Ехали в общем вагоне, половина «зайцами», но доехали нормально. Одних поселили в центральной гостинице, других – в какой-то маленькой. Утром выбежали на тренировку, я в этих бутсах выскочил на асфальт, и у меня шипы сразу же вылетели. Помню, в день игры проходили выборы, и я единственный из команды проголосовал. Батя у меня патриотом был, сказал: «Раз уезжаешь, возьми открепительный лист и проголосуй».   

- Первую встречу вы проиграли с крупным счётом?

- Ничего страшно там не было –  3:16 или 3:18. Правда, тогда за попытку давали всего три очка, но надо учесть, что в Новокузнецке мы впервые увидели и взяли в руки настоящий регбийный мяч. До этого играли мячами собственного изготовления. Они нам, наверное, всего пару попыток положили и два штрафных забили. Мы ответили штрафным. У нас великолепный бьющий был: первый капитан команды Володя Бокарев. Со своей половины поля колотил. Лил дождь, все грязные, как черти, измазались. Были назначены две встречи, но чтобы на второй день не выходить, они предложили: «Давайте, ребята, ничью запишем». Мы отказались, сыграли уже более достойно – 6:9, и после этого команде Новокузнецка не проигрывали. Кстати, играли на стадионе «Шахтёр», возле какой-то шахты, и мылись в шахте. Там стояли огромные ванны с водой. Так мы туда прямо в одежде залезли.

- Это правда, что отец Александра Сёмина играл за регбийную команду «Политехник»?

- Валентин Сёмин играл за хоккейную команду «Политехник», которая выступала в классе «Б», но однажды Леонид Тихонович взял в поездку для усиления двух хоккеистов: капитана команды и Валентина Сёмина. Нас тогда пригласили в Куйбышев на юбилей команды «Маяк». Мы с Валентином в одной комнате жили, и с тех пор сохранили добрые отношения. Он мужик довольно простой. Мы часто встречаемся, у нас – гаражи рядом. На всю заднюю стену у него – портрет сына, типа фотообоев

- Ему понравилось регби?

- Он поиграл, сказал: «Нет, это не хоккей» и больше с нами не ездил.    

ПРОРЫВ В ПЕРВЕНСТВО СОЮЗА

- На какой позиции играли вы?

-  В Новокузнецке я играл трехчетвертным, а «девятым номером» был будущий губернатор Сахалинской области, к сожалению, уже покойный Игорь Фархутдинов. Но после Новокузнецка его перевели в веер, а меня – в полузащиту, и до 1975 года я постоянно играл «девятым». У меня не было такой великой головы, как у Юры Николаева, который видел всех и всё. Моя задача была – отыграть мяч и не дать полузащитнику другой команды играть. Если надо, выцарапать мяч, у меня это хорошо получалось. В то время наша команда, в основном, играла в защите, а результат делали за счёт контратак.

- Что считаете своим самым большим достижением в регби?

- Выход с командой, которую никто не знал, в первенство Советского Союза. В 1972 году мы были абсолютными новичками, играли в регби третий год, а в первенства России выступали три команды-участницы первенства СССР: ВВА, «Спартак» (Нальчик) и «Химки» (Москва и Ленинград имели особый статус, и не входили в состав РСФСР – прим. автора.). И вот, в финале первенства России в Нальчике, мы выиграли у «Химок» и заняли третье призовое место. Нам присвоили звание кандидатов в мастера. По положению, мы должны были заменить «Химки» в первенстве СССР, но положение тут же переписали, и  предложили нам провести с ними две переходные игры. Первая прошла в Красноярске. До перерыва мы проигрывали – 0:9, но во втором тайме напряглись и вырвали победу, по-моему – 15:9, а потом ещё «дёрнули» их в Химках. На ответную встречу собралось много зрителей. Тяжёлая получилась игра. Долго ни мы, ни они не могли пройти линию обороны, потом Саша Чащин неожиданно прорвался по краю и положил попытку. Игра переросла в бучу. Не помню, с каким счётом, но мы выиграли и на следующий год начали выступать в группе «Б» чемпионата СССР. 

- В ваше время многие игроки уходили из студенческой команды, после окончания института. Вы играли и после завершения учёбы?

- Я учился, вместо пяти, семь лет: поступил в 1967, а закончил в 1974 году. Потом ещё год побегал, будучи инженером НИИ строительно-дорожного машиностроения.      

- Ваш уход из «Политехника» был обусловлен травмой?

- Нет, от этого я был избавлен. Уже стало тяжело играть, да и ребята позвали в «Сибтяжмаш» (ныне РК «Енисей-СТМ» был образован в 1975 году – прим. автора.). Ещё с ними поездил.    

- Леонид Сабинин рассказывал легенды о вашей самоотверженности. Не страшно было?

- Молодые были, бросались в ноги. Это было одним из моих достоинств. Возможно, основное. Я заметил интересную закономерность: чем смелее себя вел, тем меньше получал неприятностей. У меня никогда не было серьёзных травм.  Однажды был случай: я бросился за мячом, а соперник уже собирался, со всего маху пнуть его, и вдруг  остановился. 

ГЛАВНОЕ – ЖЕЛАНИЕ

- Вы родились в Красноярске?

- Родился я в Севастополе 30 марта 1950 года. Мой отец там служил в Военно-морском флоте. Он был береговым моряком: в противовоздушной обороне. Потом мы переехали в Батуми, оттуда – в Харьков, где он учился в Академии имени маршала Советского Союза Леонида Говорова. После окончания академии отца направили преподавателем в Гомельское радиотехническое училище, а в 1959 году училище передислацировали в Красноярск. С того времени я стал сибиряком. Всю жизнь здесь прожил и очень рад, что попал в Сибирь. Здесь я встретил свою жену, и вот уже сорок лет мы – вместе.  

- Неужели ни разу не разводились?

- А что в этом странного? Я женился в 1973 году, будучи студентом. У меня – замечательная, просто прекрасная жена.  

- В 62 года вы стали чемпионом края в составе команды «Ветераны», но и сейчас продолжаете играть в различных товарищеских матчах и турнирах. Не тяжело?

- Тяжело, но приятно. Тяжелее вообще не играть. Надо жить, надо играть. Я рад, что в Красноярске появилась любительская команда «Журбол», очень хорошая, перспективная команда. Если в первый год у неё преобладала беготня и толкотня, то теперь – осмысленные действия. В прошлом году заиграла вторая любительская команда «Восьмидесятые», а в Зеленогорске – «Кедр». Люди собираются в свободное время и начинают играть. Никто их не заставляет, им нравится регби. Чем больше таких команд, тем лучше у нас будет профессиональное регби и уровень регби в России будет расти. Профессионализм хорош, но в определённых рамках. Нельзя всё переводить на деньги. Прежде всего, должно быть желание играть. Вот у ребятишек оно есть, но я не понимаю 25-летнего парня, который год-два может сидеть на лавке. Он же деградирует при этом. Любитель не будет сидеть, потому что ему за это не платят. У нас – огромные вузовские коллективы, вот бы где развивать регби. Леонид Тихонович поднимал регби, когда мы ничего не получали. Талоны на питание, и то давали не всегда. Регби поднялось на энтузиазме, а если бы его не было, не было бы и регби в Красноярске.

- Вы никогда не работали тренером?

- Нет, хотя Володя Грачёв (тренер, при котором «Красный Яр» десять раз был чемпионом страны – прим. автора) приглашал меня. Встретились мы как-то на проспекте Мира, в 1978 или 1979 году. Он говорит: «Приходи ко мне, вторым тренером» – «Да, ты что, Володя?! Мы же – инженеры: родину должны поднимать». Пришёл бы тогда, жизнь могла пойти по другому руслу, но хуже или лучше, не знаю. Я – мягкий человек, вряд ли, смог бы командовать людьми. В спорных вопросах, часто уступаю, не мелочусь.

-  Что вам дало регби?

- Очень многое. Я не скажу – мужество, смелость, героизм. Ничего этого, оно, конечно, не даёт. Если это заложено в человеке, проявятся в игре, а если нет, регби не поможет. Первое и самое главное, что дало мне регби – общество надёжных товарищей. Ивашкина, Дмитриева, Грачёва я знаю больше сорока лет. Чупров и Ушманкин – моложе меня, но тоже поддерживают…

Евгений КУТАКОВ,

фото Сергея ЯРЛЫКОВА.